среда, 10 июня 2015 г.

Так же, как мы.

Они бегут за тобой. Маленькие, чёрные, они путаются у тебя под ногами, кусаются и пищат, цепляются за брюки, носки, шнурки от ботинок. Они карабкаются всё выше и выше, забираются по внутренней стороне штанины, ты кричишь от боли, бьёшь себя по ногам, падаешь, поднимаешься, снова бьёшь себя по ногам. Они сковывают движения, мешают думать, а боль становится настолько невыносимой, что неумолимо растёт твоё желание помолиться Господу. Но он не поможет. Люди твердят, что Бог внутри нас, а это значит, что твой Бог сейчас забился где-то в самом тёмном уголке твоего организма, в самой глубокой дырочке кариеса, закупорил собой самый ничтожный капилляр или смешался с грязью под ногтями. Ты будешь всю жизнь сбивать ноги в кровь для того, чтобы заглушить одну боль другой. Ты будешь терпеть атаки маленьких грязных клопов, которые, вгрызаясь в кожу, будут стремительно превращать твои ноги в повисшее на костях, заражённое сотнями смертельных болезней мясо, смердящее трупным запахом и кишащее личинками крошечных тварей-убийц. Ты будешь рвать на себе джинсы и, смутно анализируя происходящее, понимать, что тварюги будут перебегать на руки, грудь, будут теряться в волосах, ползать по голове. Страшное желание чесать каждый сантиметр своего тела будет порождать ещё большие страдания. Ты будешь кататься по асфальту и плакать от мысли о размножении этих мерзостей прямо на твоём теле. Они будут множиться и расползаться по новым, неизведанным участкам твоего тела в поисках Бога. Они хотят добраться самого сокровенного, тёплого, может быть, единственного живого Разума, которому ты доверял. Массовая человеческая галлюцинация захотела, чтобы Бог жил и в тебе. Он всё ещё там, где-то в огромном русле линии судьбы, текущей по огрубевшей коже твоей ладони. Он где-то под капелькой пота, дрожащей на твоей шее. Он никогда не говорил с тобой, он эгоистичен и жаден, труслив и озабочен своими скотскими желаниями. Но даже он бежит от тебя. А ты всё веришь, надеешься и ждёшь. И бьёшься головой об асфальт, вдыхая едкий запах крови, не понимая, что тебе уже нечего терять. Мышцы становятся вязкими, кости ломаются и крошатся. Всё меньше времени для того, чтобы спрятаться. У кого? Внутренние органы гниют вместе с кожей, а разные конечности атрофируются, поражённые разными болезнями. Ногти на пальцах рук настолько размякли от гноя, что были больше похожи на жижу, которую твоя бабушка готовила тебе в детстве, на которую заставляла тебя молиться вслух во время семейного ужина, ту самую, что выходила из тебя в туалете под жуткие крики желтокожей старой маразматички. Ты надеешься, что Он отыщет лазейку, сольётся алкоголем, который ты употреблял на днях для достижения успеха в плотских делах, войдёт в состав слизи, которая собирается в твоем горле по утрам, поселится под корнем волоска, торчащего из родинки на подбородке. Спрячь его в складках между фалангами пальцев, спрячь в дырочке в мочке уха, смотри, у тебя грязь на лице...
Мне мерещится что-то влажное, розовое, ритмично двигающееся и недостаточно естественное. Нижняя губа... потёрлась об верхнюю и, проскользнув в моём сознании, прошептала что-то...влажное? Мерзко, громко проскрипела мелом по доске молитва, состоящая из одного лишь слова. Мокрые от слёз щёки мешают увидеть тебе ту грязь, которой ты молишься. Ты чиста... А точнее, ТАК ЖЕ грязна, как мы. Под колокольный звон ты будешь следить за последними секундами какого-то парня, кричащего, что другого выхода не было. А влажные губы будут шептать тебе, шептать о похоронных ритмах, клопы, клопы, клопы танцуют чечётку на большом трупном пятне твоего тела, Он спрятался, клопы затоптали Бога в трупном пятне. Ты поскользнулся, упал в грязь...

Так давайте помолимся